И Гамбузино медленной тенью, неслышно проследовал в свой каменный приют, унося с собой священную трубку...

— Старче прав...— в раздумье заметил Ветка.— Коли землица краснокожих, то и золото суть ихнее ж. Да токмо заместо добра покамест оно кои веки — господней али диавольской волею — один смуток сеет.

— Само собой, прав старик,— согласился Лешек.— Но абус нон толлит узум. И он трижды прав, дав нам для доброго дела путеводную нить Ариадны.

— Однако ж, сдается мне, загостевались мы тут; кажись, в путь пора. Помпонио, чать, пожданно зачаялся. Надоть во срам не войти, да токмо помочь оказать: какая потребна, да какую Господь сподобит содеять.